Дети, пять кошек и клуб приемных семей 
Когда Лада Родина решила стать приемной мамой, ее собственные родители были категорически против: «У тебя инвалидность, нет мужа, ты потом будешь никому не нужна». Но Ладу было не остановить — она мечтала о дочери. Теперь у нее их три. Историю Лады и ее семьи читайте на «Правмире».
«Тебе никого не дадут, у тебя инвалидность»
«У вас диабет, зачем вам рожать? Можно взять в детском доме», — эти слова Лада услышала, когда ходила по бесконечным обследованиям, чтобы понять, почему у них с мужем нет детей.
С детства Лада жила с сахарным диабетом. Потом, когда вышла замуж, добавились проблемы со зрением. Один глаз прооперировали, но после этого Лада перестала им видеть совсем. Она получила инвалидность, хотя эта инвалидность в быту «особо не мешала».
Детей Лада любила всегда. Ее родители военные, и Лада, живя в военном городке, часто сидела с детьми друзей и знакомых. Ей настолько нравилось, что она даже одно время планировала поступать в педагогический.
Походы к врачам ясности не принесли. Так пролетели годы. Ладе исполнилось 32.
— Дети у меня не получились. Наверное, потому, что я должна была найти своих детей в другом месте. Я долго работала в торговле, развелась, — рассказывает Лада вскользь, словно это события одного порядка и никаких эмоций у нее не оставили. — Это было давно. Мы не сошлись характерами, скажем так. Я более деятельный человек. Знаете, мы не ругались, ничего такого. Просто мы были слишком разные люди.
Лада переехала обратно к родителям, поступила психолога — и задумалась о приемном родительстве. Правда, отец и мать об этом не знали. Узнали, когда Лада уже подготовила все документы и вдруг попросила подписать согласие: «Хочу взять ребенка».
Родители схватились за голову.
«Зачем тебе это надо?»«Ты будешь никому не нужна».
«Тебе никого не дадут, у тебя инвалидность, ты одна».
Но вода камень точит. Лада не сомневалась, что ни ее инвалидность, ни отсутствие мужа формальной помехой не станут, и продолжала уговаривать. Потратила несколько месяцев. Первым сдался отец: «Ладно, давай подпишем, все равно ей никто никого не даст».
«Одной любви мало»
Получив согласие родных, Лада поехала в дом ребенка в Орехове-Зуеве, чтобы познакомиться с двухлетней Настей. Увидев стайку детей на прогулке, растерялась:
— Они гуляли на улице. Я к ним подошла, а они как муравьишки… Сразу полезли в мой пакет с документами. Но я же ничего им не привезла. Мне было так перед этими детьми стыдно! Потом я узнала, что им можно привозить, но с того раза осталось такое неловкое чувство: они-то ждали, а я не оправдала их надежд.
Среди других детей бегала и маленькая Настя. Дело было зимой, перед Новым годом, поэтому Лада видела Настю только в зимней одежде. Со второго дня Настя пошла на ручки.
— Знаете, я просто хотела ребенка, — продолжает Лада. — Но я была совсем неопытная, в розовых очках. Никаких школ приемных родителей тогда не существовало, и я была уверена, что нужна только любовь. Со временем выяснилось, что одной любви мало.
Дом ребенка отдавал Настю «абсолютно здоровую». Когда Лада привезла ее домой, обнаружилось, что у Насти рахит и не только. Кровную мать Насти лишили родительских прав, она за Настей не ухаживала: брошенную годовалую девочку подкармливали соседи.
— Мы ее раздели, а она как из Освенцима: очень худая, с огромным животом. Мама тогда посмотрела: «Что у нее с ногами?» А что у нее с ногами? Сильное плоскостопие. Потом, когда оно с возрастом стало углубляться, мы сделали операции на каждую ногу. Где-то три года ушло на восстановление.
Первые сутки в новой семье Настя вела себя спокойно, а потом преподнесла сюрприз.
— Я кладу ребенка спать, а она выгибается вся назад, сует палец в рот и начинает вовсю кричать и себя укачивать, как это делают многие дети из системы, — вспоминает Лада. — Но я об этом тоже не знала… Это я потом посмотрела какой-то фильм про дома малютки и увидела, что в палатах лежат человек по двадцать и все так же делают. Никакой фильм ужасов не сравнится.
Настя начала прощупывать границы. Если что-то не нравилось — орала. Мать Лады иногда не выдерживала: уходила в свою комнату и закрывала дверь. Настя перед этой дверью демонстративно писала на пол. Нет, бабушка и дедушка Настю полюбили и во всем с ней помогали, но от Настиных истерик нервы могли сдать у кого угодно.
Лада взяла отпуск по уходу за ребенком. Контролировать Настю надо было ежесекундно. Как-то раз, когда рядом с домом открылся большой торговый центр, Лада с Настей отправились туда на экскурсию. Пока Лада смотрела на полку — Настя исчезла. Лада побежала к охраннику. Оказалось, Насте просто понравились йогурты: она сходила в дальний конец зала и вернулась именно на то место, где была.
Называть Ладу мамой девочка стала довольно быстро. А вот Лада ее дочерью называть стеснялась еще примерно полгода. Потом все сложилось само:
— У меня не было такого опыта… Знаете, я смеюсь, но я почувствовала, что она мне родная, когда она в первый раз меня вывела из себя. На чужого ребенка так не рассердишься. А поднимать нервы она умела очень хорошо.
Незаметно адаптация переросла в кризис трех лет, потом в кризис семи лет, потом в подростковый. И до сих пор Ладе кажется, что этот кризис не закончился, хотя Насте уже 21 год.
— Я такой человек, что раз взяла, значит, надо двигаться дальше. Все исправится, все сделается. Силы есть, вытянем.
«Это мое свидетельство о рождении? Разорви»
Когда Насте исполнилось лет 12, Лада захотела забрать домой «еще кого-нибудь маленького». Настя поддержала: «Да, мама, давай! Хочу сестренку». Свою маму Лада уговаривала всего месяц (отец к тому времени умер).
Сестренку нашли в Ставропольском крае. Кровным родителям Ксюша была не нужна. Она попала в детский дом, когда ей было три года. А через год за ней пришла мама Лада.
— Серьезная была девочка. Я ее первое время побаивалась, настолько она была деловая. Ну просто не ребенок, а маленький взрослый. Как с ней общаться?
Лада навещала Ксюшу дней десять. Забрала ее в свой день рождения.
— Лада Юрьевна, а что это вы не сказали, что у вас день рождения? — спросили ее в детском доме.
— Ну вот, пришла за подарком.
Ксюша действительно оказалась «подарочным» ребенком. Лада говорит, что даже не заметила никакой адаптации. А вот с Настей у Ксюши поначалу был «медовый месяц», но потом Настя поняла, что мамино внимание делить ни с кем не хочет. Начались детские споры, хотя до драки все равно не доходило.
Когда Ксюша спрашивала, почему ее оставила мама, Лада отвечала просто: «Не смог человек». И Ксюша никогда вслух не говорила, что хочет встретиться с кровной семьей — только с братом.
У Насти отношение к своей семье сложное:
— Даже не упоминай о той женщине, — сказала как-то в детстве. — Это мое свидетельство о рождении?
— Да.
— Здесь она написана? Разорви.
Повзрослев, Настя нашла кровную маму в соцсетях. Когда увидела, что у нее родился ребенок, расстроилась:
— Мам, ну как так? Теперь она его любит, а я как выброшенный кусок какой-то.
За все эти годы кровная мама появилась один раз: когда надо было продать квартиру, где прописана Настя.
Русалочка
Дети росли. Лада не оставляла мысли построить личную жизнь, чтобы у девочек был папа. Но мужчины «для семьи» так и не встретила. Лучше взять еще одного ребенка, решила она.
Силы оставались, но теперь Лада хотела не просто ребенка в дом. Она хотела ребенку помочь. Или даже двоим.
В опеке сказали: «Лада Юрьевна, никуда не надо ехать, мы вам найдем». Но прошел год — и тишина. Лада никогда не искала детей по соцсетям, она обращалась в Федеральный банк данных. Но в базе на тот момент не оказалось детей, которых Лада смогла бы потянуть физически: были только с тяжелой инвалидностью.
И вот, листая ленту ВК, Лада наткнулась на страничку фонда «Дорога жизни», а там — на пост о девятилетней Даше. Колебалась недолго.
Даша 
Даша 
Даша — Сутки я думала: позвонить, не позвонить… Решила позвонить, с меня же не убудет. Поговорила, меня пригласили приехать познакомиться. Ну, думаю, недалеко, поеду. Приезжаю, смотрю — девочка. Мне так дозированно начали говорить про ее диагнозы…
У Даши стояла пятая группа здоровья, инвалидность по сердцу. Как потом выяснилось, с сердцем серьезных проблем нет. Была мембрана гортани, из-за которой Даша тихо говорила, и генетическое заболевание — наследственная моторно-сенсорная нейропатия.
Дашу забрали в дом ребенка, когда ей был месяц. А потом отправили в интернат, где она и прожила четыре года.
— Теперь мы это все разгребаем, — негодует Лада на систему. — Они отправили интеллектуально сохранного ребенка в интернат для необучаемых детей! И у Даши сейчас стоит «умственная отсталость», хотя это чистой воды педзапущенность, об этом говорят все вплоть до нашей учительницы.
Даша рассказала, что в интернате их брили налысо, что отнимали еду и что там плохо пахло. Но из-за мембраны она поначалу говорила тихо и мало. Теперь Дашу не остановить. Разговаривает она столько, что Лада иногда просит: «Давай ты уже помолчишь». Но как только приходится беседовать с незнакомыми, Даша тут же замолкает и отвечает односложно. Из-за этого возникают проблемы на любых комиссиях:
— У вас есть умственная отсталость, она говорит отдельными словами.
— Так это она у вас говорит отдельными словами, она вас не знает.
— Ну мы же только это видим, поэтому так и ставим.
Лада показывает фотографии, сделанные сразу после того, как Дашу привезли в «Дорогу жизни», и трудно поверить, что эта худая напуганная девочка с короткой стрижкой стала такой красавицей с локонами, как у русалочки. Даша отращивает волосы и относится к ним трепетно. А еще теперь вместе со своими сестрами участвует в модельных показах, с удовольствием ходит по подиуму и позирует фотографам.
В будущем Даша может перестать ходить. Ей нужна пожизненная реабилитация, массажи и ЛФК. Люди спокойно живут с таким заболеванием, но случается, что попадают в инвалидное кресло. Предсказать никто не может. Если бы Даша осталась в интернате, она бы уже не ходила: про нейропатию там никто не знал.
Помимо медицины, надо серьезно заниматься и Дашиной учебой. Пока она учится по программе для детей с умственной отсталостью. Лада мечтает, что однажды этот диагноз получится снять.
Маленькие женщины
В семье Лады уютно, как в романе «Маленькие женщины». А сама Лада маленькая женщина в буквальном смысле: старшие дочери давно вытянулись и стали выше мамы. Настя сейчас учится в московском театральном колледже, Ксюша школьница. И хотя девчонки помогают по дому, основные хлопоты все равно на Ладе.
Даша, 85-летняя мама, пять кошек, а еще клуб приемных семей в Электростали — Ладе кажется, что она не успевает ничего.
Клуб приемных семей она открыла, когда у нее было двое приемных детей. Хотелось общаться, чтобы обмениваться опытом, потому что советы кровных родителей не всегда помогали: живешь в вакууме и не знаешь, куда обратиться. А в клубе приемные семьи делились проблемами и удивлялись: «О! Так у меня то же самое».
— Сначала ты думаешь: «Боже, что-то я устала». А потом приходишь в клуб и понимаешь: «Да у меня же все замечательно! Там такое у людей такое творится, а у меня этого ничего нет. У меня прекрасные дети, у меня все хорошо», — смеется Лада.
Откуда у этой маленькой женщины столько сил и жизнерадостности, загадка. Лада говорит, что в детях смысл ее жизни:
— Посидеть дома одной иногда необходимо. Но больше суток я не выдержу. Мне хочется быть нужной, быть важной для кого-то. Про маму понятно, но мама не вечна. Кошек я тоже люблю, но все равно это немного не то. Приемное родительство научило меня жить не для себя, а для кого-то. Сначала дети, а уже потом я сама. Хотя не всегда это правильно… Ведь говорят, что в самолете сначала надо надеть маску на себя, а потом на детей. Пока же все силы уходят на детей. И когда кончатся эти силы, сказать не могу.
Фото: Жанна Фашаян
