«Мама однажды сказала: “Мы поступили в МГУ”, — и это меня задело». Взрослые дети — о жизни с родителями
Можно ли стать самостоятельным, если вы все еще живете вместе 
Фото: freepik.com «Я учусь, меня обеспечивают родители, чтобы подарить им подарок, я коплю деньги — и мне неловко». «Живу вместе с мамой, она советует, как мне одеваться — это раздражает». «Если родители переходят границы — прекращаю разговор». «Правмир» поговорил с уже совершеннолетними детьми, которые все еще зависят от родителей.
«Я просто говорю “хватит” и прерываю разговор»
Ольга, 24 года:
— У меня всегда были тяжелые отношения с мамой. Но я продолжаю общение с ней потому, что наши отношения, по сравнению с подростковым возрастом, стали более-менее налаженными. Мне хочется получить то родительское внимание, которого мне не хватало раньше. Но при этом, когда я понимаю, что мне продолжают навязывать какие-то жизненные установки, в которых я сейчас не нуждаюсь, это вызывает дискомфорт.
Иногда мама делится своими взглядами на жизнь и ожидает, что я буду поступать, как она скажет. И это уже начинает вызывать неприятные эмоции. Я не чувствую, что зависима от мамы, но иногда я могу обратиться к ней за советом.
Мы общаемся каждый день, иногда по несколько раз: утром, днем, вечером. Если я не отвечаю, мама расстраивается, обижается. Даже простые вещи вроде передачи сезонных овощей и фруктов превращаются в длительные разговоры: она звонит, чтобы узнать, что я приготовила, рассказывает рецепт, советует, как готовить.
То же самое касается личной жизни. Например, мама дает советы по взаимодействию с мужчинами, часто исходя из потребительских установок: будь красивой, смешной, но тихой, чтобы мужчина дарил тебе подарки, уделял внимание и так далее. Даже знакомство с кем-то новым, вроде сына маминой подруги или двоюродного племянника, должно быть обязательно.
Она представляет, что будущий муж будет не только для меня, но и как бы для нас обеих, и ему тоже нужно угождать ей.
Эти установки формировались еще в моем детстве и иногда касаются даже интимной сферы, что для меня крайне неприятно. Я реагирую так: если мне что-то не нравится или этого слишком много, я просто говорю «хватит» и прерываю разговор. Иногда она реагирует обидой, говорит, что я не понимаю ее доброты.
Чтобы сохранить самостоятельность и независимость, я стараюсь не принимать все близко к сердцу, просто пропускать мимо ушей. Плюс мы не живем вместе, видимся редко, несколько раз в месяц.
Я дважды переезжала, что сильно помогло отделиться от мамы. В первый раз я переехала в 15 лет, полгода жила отдельно — это было лучшее время, у меня были свои секции, работа. Второй раз в 19 лет я переехала в другую часть города и живу там одна. Для меня это было облегчением, а для мамы — тяжело, она пыталась вернуть меня обратно, предлагала, чтобы я бросила работу и сосредоточилась на учебе, но я отказалась.
Сейчас я стараюсь строить границы: моя личная жизнь — моя, ее опека не нужна. Она не совсем это понимает, но видит, что я справляюсь сама, работаю, у меня есть мужчина, и это немного успокаивает ее. Ее подруги иногда тоже обращают внимание, что она чрезмерно вмешивается, и я стараюсь мягко объяснять, что сама все знаю и умею.
«Родители никогда на меня не давили»
Софья, 21 год:
— Мне 21 год, и всю свою жизнь я живу с родителями в небольшом подмосковном городе Чехове. Думаю, причина такой ситуации в нашей семье кроется в традициях: из поколения в поколение главной задачей была учеба. Мои родители, бабушки и дедушки всегда поддерживали этот порядок, поэтому финансовая самостоятельность никогда не была обязательной. Это стало своего рода нормой — когда дети сосредотачиваются на учебе, а материальная поддержка семьи обеспечивает стабильность.
Я понимаю, что для многих людей 21 год — это возраст, когда уже давно нужно жить отдельно, зарабатывать деньги, быть независимым. Но в нашей семье все иначе. Родители никогда не давили, не заставляли работать, не манипулировали. Все строится на доверии, обсуждении и взаимопонимании. Я могу сказать, что мне очень комфортно с ними, и я чувствую их любовь и заботу каждый день.
Вместе с тем, я понимаю, что финансовая зависимость от родителей накладывает определенную моральную нагрузку. Иногда возникает ощущение, что мне как бы «неловко» за то, что я сама не зарабатываю. Особенно это проявляется в праздничные дни, когда принято дарить подарки. Я заранее откладываю деньги, чтобы купить что-то символическое и приятное для родителей, но всегда чувствую внутренний дискомфорт: ведь это их деньги, их ресурсы, и часть ответственности лежит на них.
С детства я привыкла к тому, что каждый член семьи вносит вклад в общие дела. Я люблю готовить и ухаживать за домом, и это доставляет мне радость, потому что я вижу, что мои родители и близкие ценят мой труд. У нас нет закрепленных обязанностей, нет жесткой структуры, все основано на желании помогать и заботиться друг о друге. Я считаю, что именно такой подход формирует гармоничные и доверительные отношения в семье.
Но при всем этом есть моменты, когда я задумываюсь о своей независимости. Особенно остро я это почувствовала два года назад, когда мне предложили очень хорошую должность в центре современного искусства в Москве. Я понимала, что справлюсь, и опыт был бы невероятно ценным. Но передо мной стоял выбор: либо работа, либо учеба. Моя мама убедила меня не бросать университет, и сначала я немного жалела об этом. Но сейчас понимаю, что она была права. Если бы я решилась, есть риск, что я не справилась бы на новом месте, подведя команду.
Тогда я поняла: самостоятельность — это не только финансовая независимость, но и ответственность за свои решения, за свои возможности и способности.
Я учусь в Московском международном университете. У нас нет бюджетных мест, это частный вуз, и родители полностью поддерживают мое обучение. Помимо основной программы, я посещаю дополнительные курсы, занимаюсь искусством, учусь в академии коллекционера. Моя мама с большим энтузиазмом относится к моим учебным проектам, даже если они кажутся ей «маниакальными». Например, я могу часами изучать работы немецких мастеров или посещать выставки, и это для меня не просто хобби, а способ развивать вкус, знания и кругозор.
Иногда я испытываю внутреннюю неловкость из-за того, что пока не зарабатываю сама. Мне важно, чтобы общество воспринимало меня как взрослую и ответственную личность, а не как инфантильную девушку, которая просто живет на деньги родителей. И хотя это больше внутреннее ощущение, оно довольно сильно влияет на мое моральное состояние. Особенно ярко это проявляется в ситуациях, связанных с деньгами: подарки, поездки, обучение. Я хочу быть уверенной, что могу сама себя обеспечить, что могу принимать решения и не зависеть от чужих ресурсов.
Все же я вижу будущее с оптимизмом. Через год я закончу университет, и планирую работать по специальности. Если не получится найти работу напрямую по профилю, всегда есть смежные варианты: музей, библиотека, культурные проекты. Для меня главное — начать применять свои знания на практике, постепенно становиться финансово независимой и взрослой во всех смыслах этого слова.
Научилась отвечать: «Мам, мне не нужен совет»
Яна (имя изменено), 23 года:
— Я живу в Москве, вместе с мамой. Отношения у нас сейчас хорошие, хотя, как и у многих, бывают моменты непонимания. В нашей семье вообще не хватает эмпатии — умения слушать и слышать друг друга. Часто каждый из нас слишком занят своим мнением, амбициями, чтобы подумать о чувствах другого человека.
После моего поступления в университет наши отношения стали лучше. Раньше мы часто ссорились, я и сама подливала масла в огонь. Тогда я училась в школе, чувствовала себя одиноко, переживала, а поддержки — почти никакой. Сейчас понимаю, что, возможно, у мамы просто не хватало моральных ресурсов, чтобы быть рядом.
Я учусь в МГУ, на социологическом факультете. Материально все еще завишу от мамы, ведь живу с ней, но в остальном полностью самостоятельна. Хотя так стало не сразу. Мама мне часто говорила, что мне делать и что нет, когда я стала уже совершеннолетней. Я уже не ищу моральной опоры у родственников и сама принимаю решения, не советуясь. Работаю в сфере онлайн-образования — зарплата небольшая, около 60 тысяч, поэтому отдельную квартиру позволить себе пока не могу.
Кажется, совсем недавно мама была человеком, который буквально контролировал каждый мой шаг: что есть, как одеваться, куда идти. Особенно остро это проявлялось, когда я сильно поправилась. Мама всегда была спортивной, подтянутой, и ее раздражало, что я выгляжу иначе, у меня был лишний вес. Конфликты вспыхивали один за другим. Постоянные советы, замечания, требования — все это вызывало только злость и усталость.
Самый болезненный период в наших отношениях пришелся на мои 17–18 лет. Тогда мама узнала, что я наносила себе порезы. До этого я уже просила ее отвезти меня к психологу, говорила, что со мной что-то не так. В ответ слышала: «Зачем тебе это? Это все вытягивание денег». Когда она увидела порезы, не было ни поддержки, ни попытки понять — только обвинения. Она называла меня слабой, психованной, грозилась сдать в психбольницу. Самое обидное было слышать: «Тебя родили здоровой, зачем ты себя калечишь? Что в твоей жизни такого ужасного?» — и это не вопрос сочувствия, а упрек.
Позже был еще один скандал — из-за того, что я курю, хотя мне было уже 18. Тогда мне говорили, что «такая дочь не нужна», что я «гроблю себя», что «дальше только трасса и наркотики». Теперь понимаю, насколько все это было преувеличено, но тогда эти слова сильно ранили.
Потом, во время ковида, все вернулось. Мы сидели дома, я чувствовала себя замкнутой, не могла ни с кем общаться. Снова начала ненавидеть себя, особенно за лишний вес. И снова рядом мама, которая только усиливала давление. Тогда я снова возвращалась к самоповреждению — не из желания умереть, а чтобы хоть что-то почувствовать, кроме пустоты.
Сейчас мама на меня так не давит. Она скорее советует, чем требует. Возможно, потому что я выросла, стала сильнее, научилась за себя постоять — и морально, и физически. В детстве в нашей семье случалось рукоприкладство, но теперь все иначе: я умею защищаться и не позволяю переступать границы.
Границы я начала выстраивать примерно с восемнадцати лет. Помню, как мама однажды сказала: «Мы поступили в МГУ». Я ответила: «Мам, кто “мы”? Поступала я». Она замялась, сказала: «Я просто переживала».
Тогда я поняла, что пора обозначать, где заканчивается «мы» и начинается «я».
С тех пор я слышала фразу: «Ты поступила».
Постепенно я училась говорить: «Мам, мне не нужен совет», «Я сама приму решение». Родители у меня юристы — люди холодного ума, им нужны аргументы. За годы я научилась отстаивать свою позицию четко и логично, без лишних эмоций.
Финансово я все еще завишу от мамы, но стараюсь быть самостоятельной. Самое обидное — история с ноутбуком. Мне понадобился макбук, и мама предложила «взять у нее кредит». Я согласилась, но потом жалела: каждый месяц отдавала почти всю зарплату, буквально голодала, чтобы закрыть долг. Тогда я решила, что больше не хочу быть ни от кого финансово зависимой.
Сейчас мама стала мягче. Она сама говорит, что «повзрослела вместе со мной» и научилась эмпатии. Наверное, это правда. Она поняла, что кнута в нашей семье было достаточно, и теперь пришло время пряников.
Да, многое из того, что было, тяжело. Иногда больно вспоминать, но все же я благодарна своим родителям. Парадоксально, но именно их строгость, ссоры и давление сделали меня сильной. Я научилась отстаивать свое мнение, выработала харизму, стала тем человеком, к которому другие тянутся. В конце концов, мама закалила меня.
Фото: freepik.com
